| -Кончен с августом расчёт, товарищ комдив, — отрапортовал капитан. Генерал кивнул, захлопнул планшет и болезненно сощурился на моросящее небо: — Да... дожди не ждут указок. Двинулись вдоль отдыхающих солдат. Завидя комдива, они вставали, вытягиваясь, отдавали честь. — Посмотрите, товарищ комдив, — серая вода течёт струйками с зелёных касок. Генерал качнул головой. Спустились в окоп, подошли к блиндажу. Из двери выскочил молодой сержант, вытянувшись, собрался было рапортовать, но генерал устало махнул: — Вольно. От дождя звенит в ушах. — А мы его не замечаем, товарищ комдив, — осмелев, улыбнулся солдат, и, подтянувшись, добавил: — Разрешите доложить! Осень с нами в блиндажах греется горячим чаем! — Осень? — Так точно. — В блиндаже? — Так точно. — Любопытно... Генерал вошёл внутрь блиндажа, махнул вскочившим солдатам: — Вольно. Отдыхайте. Солдаты робко сели. Посреди широкой колоды чадила портяночным фитилём сплющенная гильза. Солдаты с дымящимися кружками в руках сидели вокруг колоды. Осень примостилась в углу. На ней было длинное грязное пальто, огромные не по размеру сапоги и соломенная шляпка с облупившимися деревянными вишнями на полях. Возле серых губ она держала кружку. — Давно в расположении дивизии? — С августа, с конца, товарищ комдив, — шепнул сержант, — под Смоленском подобрали. Наверно, из окружения. Она, товарищ комдив, ничего не говорит почему-то. — Тааак. Интересно. Вас как зовут? — повернулся он к Осени. Осень молчала. — Вы что — глухая? Осень молчала. — Документы есть? Имя? Фамилия? В каких войсках? Кем? Медсестрой? Радисткой? Зенитчицей? Осень молчала, глядя на него большими грустными глазами. Осень расстреляли на следующее утро. Дождь перестал. Ночью подморозило. Четверо смершевцев дали залп. Босая Осень повалилась на дно воронки, от соломенной шляпки отлетел кусок вишни. Смершевцы забросали Осень валежником. Через час пошёл первый снег.
|